Как отличить работу благотворительного фонда от «благотворительных» сборов мошенников
Мы встретились с Людмилой Геннадьевной пасмурным осенним днем в уютном минском кафе. На интервью она согласилась без лишних уговоров: ей как никому понятно, что успешные люди, нашедшие себя в благотворительности, обязательно должны говорить обо всем, что касается этой животрепещущей темы, делиться опытом, находить точки соприкосновения в решении насущных вопросов. Правда, разговор, который мы планировали на часок, растянулся на целых три: мне так интересно было с моей собеседницей, что я напрочь забыла о времени. Говорили о многом: профессии, предназначении, детях. И я поняла, что Людмиле Геннадьевне очень важно не просто донести до меня факты своей биографии, а найти единомышленника в том важном деле, которое во многом определяет смысл ее жизни. Благотворительность для Людмилы Комир никогда не была абстрактным понятием. Сейчас смело можно сказать, что она и ее коллеги по бизнесу стояли у истоков современного благотворительного движения в Беларуси.
- Людмила Геннадьевна, можно сказать, что Вы благотворитель со стажем. Как получилось, что тема благотворительности тесно переплелась с Вашей профессиональной деятельностью?
— Собственно, это произошло еще в период моей работы в Беларусбанке. Писем с просьбами о помощи в адрес банка поступало много. Я занималась непосредственным анализом этих обращений и подготовкой предложений руководству для принятия решений. Когда я перешла в Белгазпромбанк, моя работа в этом направлении продолжилась.
Дело в том, что банк — это серьезный финансовый институт, но надо понимать, что его ресурсы не безграничны: бюджет на оказание помощи формируется из прибыли, в размере, утвержденном акционерами банка. Поэтому важно грамотно подойти к распределению средств, оценить, где они сработают наиболее эффективно и принесут ощутимую пользу.
Белгазпромбанк — это акционерное общество, и у топ-менеджеров банка акционеры вправе спросить, каким образом эти деньги помогли людям. По каждому обращению проводилась определенная работа, отбор просьб, и после оказания финансовой помощи мы должны были получить отчет об использовании средств.
Со временем количество просьб от частных лиц и организаций выросло настолько, что заниматься ими без ущерба для основной работы стало сложно. В это же время в Законе об акционерных обществах появляется следующее требование: решение о выделении средств на благотворительность принимает только собрание акционеров. И тогда руководством было принято решение на основе мировой практики создать благотворительный фонд по оказанию адресной помощи детям с тяжелыми заболеваниями.
Наши акционеры одобрили этот проект. Так и появился фонд «Шанс».
Я уверена, что профессиональная экспертная оценка, четкие критерии отбора поступающих к нам обращений, принципы прозрачности информации и отчетности, а также наш опыт в банковской сфере помогли создать эффективный механизм оказания благотворительной помощи, и время доказало его состоятельность.
- Вы упомянули, что у фонда есть определенные критерии, по которым принимается решение об оказании помощи. В частности, возраст ребенка — от 2-х до 16 лет. Чем это было продиктовано? Критики в свой адрес не боялись?
— Я считаю, что во всем нужно руководствоваться здравым смыслом. Гораздо важнее найти точку приложения усилий и действовать, даже если кому-то ваш метод работы не кажется абсолютно гуманным и верным. Но за время существования фонда мы поняли, что выбранный нами путь приносит свои плоды — за пять лет работы помощь оказана более чем 330 детям и суммы, собранные фондом на каждого ребенка, довольно внушительные. Конечно, когда мы знакомимся с историями детей, включаются эмоции, и мне, как матери и бабушке, искренне жаль всех. Когда банк захлебывался в огромном количестве обращений, надо же было с чего-то начинать. Поэтому появились определенные рамки: здесь мы помогаем, а здесь помочь не сможем. Вполне возможно, появятся новые проекты и направления деятельности фонда, и мы сможем оказать реальную поддержку большему количеству детей.
- Есть уже какие-то конкретные шаги в этом направлении?
— Сейчас мы особое внимание уделяем развитию программной деятельности нашей благотворительной организации. Нам представляется, что работа в русле специализированных проектов может оказаться более эффективной. Например, недавно стартовала целевая программа по слуху, первым этапом которой станет ранняя диагностика нарушений слуха у детей. Потом будет разворачиваться проект по зрению и так далее. Конечно, было бы здорово заняться такой важной темой, как профилактика заболеваний, чтобы помогать не столько лечить, сколько предотвращать их возникновение, работать над оздоровлением генофонда нации.
Кроме того, замечу, что фонд «Шанс» — не единственный благотворительный проект Белгазпромбанка. Уже давно мы оказываем помощь Слуцком дому ребенка. И хотя в государстве речь идет о сокращении детских домов, жизнь показывает, что сирот меньше не становится.
Да, из детдома уходят в приемные семьи, вырастают, но, к сожалению, рождаются новые дети, которые в силу обстоятельств становятся сиротами. И здесь, на мой взгляд, важна опять-таки профилактическая работа среди молодых ребят — будущих родителей. Нужно прививать им понятия о ценности семьи, о том, как планировать рождение ребенка и вырастить его здоровым.
И как раз в этом смысле мне хотелось бы отметить ценность таких учреждений, как, например, кадетский корпус.
Немного отвлекаясь от темы, скажу, что все лето мы с мужем готовили внука к поступлению в кадеты. Готовили так, разобрали предметы: я — русский язык, алгебру, физкультуру, муж — геометрию. И за летние месяцы заново прошли курс 7-го класса, подтягивали физподготовку, бегали с ним с секундомером. Ведь родители чаще всего в силу занятости не могут уделить необходимого внимания подростку: знаешь? — знаю, сделал? — сделал! А мы занимались с 8 утра и почти до ночи, но Стас был увлечен. Ему пришелся по душе такой углубленный подход к каждому предмету.
Когда мы посещали родительские собрания, знакомились с педагогами, то я совершенно по-новому взглянула на эти образовательные учреждения. Ведь их основная задача — не только подготовка кадров для армии. Там из наших ребят воспитывают настоящих мужчин, людей, которые понимают, что такое честь, осознают свою ответственность за ближних, за страну. Конечно, хотелось, чтобы и для девочек было что-то подобное. Как встарь — Институт благородных девиц. Возможно, возрождение этих традиций поможет нам сформировать у подрастающего поколения правильные духовные ориентиры.
- Возрождение традиций — отлично, но на это потребуется время. Да и учениками таких образовательных заведений смогут стать не все. Что же тогда — нравственных ориентиров не будет?
— Я искренне убеждена, что, если в воспитании ребенка активное участие принимают бабушки и дедушки, ему впоследствии не придется искусственно прививать понятие о помощи ближнему, милосердии. У нас, людей старшего поколения, переживших множество различных ситуаций, есть определенная миссия — передать нашим детям опыт предыдущих поколений, культивировать в них добро на генетическом уровне.
- Вы считаете, что способность к состраданию передается с генами?
— Готовясь к нашей сегодняшней встрече, я вспоминала свое детство… У нас в подъезде на одной с нами лестничной клетке жила бабушка, маленькая такая росточком, совсем старенькая. Так вот, я сколько себя помню — класс первый, наверное, второй — все прислушиваюсь, жду, когда хлопнет дверь подъезда, и она начнет подниматься по лестнице. Я тут же мчусь вниз, чтобы донести ей сумку. Такое своеобразное шефство взяла над старушкой. Не потому, что кто-то говорил мне об этом, а потому, что самой очень хотелось помочь. Наверное, этот потенциал сочувствия заложен во мне моими предками, а я только его реализую.
Моя дочь мне говорит: «Ты знаешь, мама, есть такие люди, которые рождены помогать. Ты — из таких». Мои домашние подтрунивают надо мной, в шутку называют меня службой спасения. А я действительно привыкла к тому, что моя жизнь постоянно переплетается с судьбами людей, за которых я чувствую себя ответственной, и не могу иначе. А вообще, мне кажется, это дар Божий — быть кому-то полезным.
- Людмила Геннадьевна, насколько я поняла, благотворительность для Вас — насущная потребность. Вы натура деятельная. Но успех благотворительных проектов, которыми Вы занимаетесь, во многом опирается на багаж Ваших экономических знаний. Что можно посоветовать людям, которые не разбираются в серьезных финансовых механизмах, но очень хотят помогать заниматься благотворительностью?
— Мне понравилась фраза, сказанная кем-то из великих: «Благотворительность — это стерилизованное молоко человеческой доброты». И вот мой совет: просто позвольте себе быть добрыми, слушайте свое сердце…
Автор Татьяна Жаховская
Газета «Богадельная, 32» №21 (от 15.11.2013)
